В декабре за несколько дней до Нового Года я приезжала к бабушке. С порога снимала верхнюю одежду, мыла руки и садилась на кухне, чтобы наблюдать за её магией у плиты. Бабушка всё делала молча, было такое впечатление, что она прислушивается к моим мыслям…
Так это, или не так, но она всегда разгадывала мои тайны и всегда находила для меня лекарство, если видела, что я чем-то обеспокоена. Мёдом на сырниках склеивала кусочки разбитого сердца; изголодавшуюся Душу подкармливала брынзой на картофельных кнедликах; омывала компотом из сухофруктов подтёки от внутренних слез.
Она частенько проводила тёплыми руками по моим золотистым волосам и улыбалась уголками губ. Так искренне и с такой любовью. Наливала мне в стеклянную чашку чай и говорила: «Пей, моё солнышко, липовый цвет, он от сердечных бед».

Я не знала, что на это ей ответить, нежность так щемила в груди, а слова невозможно было произнести вслух…